Яблонька в цвету или седьмой, самый красивый месяц яблочкоожидания. Глава 7. Часть 2.

Мама девочки… Мне думается, из меня получится неплохой родитель.
Потому как я представляю, какими качествами должна обладать мама, которую любит, ценит и уважает ребенок. К сожалению, не всегда эти три отношения имеют место быть.
Я встречала много мам девочек. Каждая была особенна и неповторима. Но примерами для меня послужили две мамы. Потому как мне больше всего нравилось, как их дочери о них отзывались. И их линии поведения мне были наиболее близки и понятны.
Первая мама была строга и требовательна. Она старалась разносторонне развивать свою девочку. Ее дочка была умна, усидчива, терпелива, и обладала хорошей памятью. Мама делала с ней уроки. Водила в музыкальную школу. Упражнялась в игре на фортепиано дома. Читала с ней классику. Посещала музеи, театры и выставки. Мама работала, но остальное от работы время проводила с дочерью, не позволяя той отлынивать от занятий или лениться.
У дочери было необыкновенно редкое уважение к маме. Она ее одновременно обожала и боялась. Помню, все время говорила, что папа – добрый и снисходительный, тогда как мама… Лучше ее не злить! А незлая мама – самая лучшая на свете!
Только недавно говорили с мужем о том, что ребенку лучше опасаться маму и ее гнева, а в папе видеть понимающего защитника. Потому как папа – это сила, в первую очередь, физическая. Мама же – внутренняя. Физическая сила, со временем, окрепнет в ребенке и , может, даже перерастет папину.
Так что если ребенок боялся наказания только потому, что папа большой и сильный, он, получив такую же или большую силу, перестанет бояться того, кто контролировал и направлял, задействуя физическую сторону силы. И при недостатке внутреннего стержня, физическая только навредит.
Мальчики, которым папа грозил кулаком или ремнем, это, чаще всего, те мужчины, которые лезут на рожон. Которым никак не живется спокойно – по делу или не по делу нужно помахать кулаками. Девочки не лучше. Они агрессивны и жестоки. Подсознательно выбирают себе мужчин, которые будут с ними обращаться неподобающим образом, а потом жалуются всем вокруг, какой козел завладел их сердцем.
Некоторые родители считают, что ребенка не нужно контролировать, и что опасение родительского гнева – это бесчеловечно и нарушает детскую психику. Я так не считаю. Люди научились строить плотины на реках, дабы вода не выходила из берегов, принося неоценимый ущерб близлежащим населенным пунктам. Дети – это та же река. Без направления и управления они будут пробовать и примерять на себя все, что будет попадаться на их пути. И закончиться это для них может не самым лучшим образом.
Я вижу в Италии, с ее законами о детской неприкосновенности, десятилетних-одиннадцатилетних девочек, которые курят одну за одной, прогрессирующий гомосексуализм, повальное бесплодие, так как половые эксперименты начинаются раньше, чем того ожидает организм, мам с неподъемными сумками и инфантильных сыновей, идущих рядом, и любующихся своим отражением в витринах киосков. Все это я вижу и всего этого не хочу видеть в своей семье…
Вторая мама… Она была воплощением красоты. Всего того прекрасного, что может нравиться в женщине. Ее манеры, жесты, действия обладали какой-то необыкновенной притягательностью. Две дочери были творческими, сильными, страстными, добрыми и своеобразными натурами.
Эта мама была будто бы и не мама вовсе, а настоятельница, Мэри Поппинс, Крестная фея из сказки про Золушку… Она была тоненькая и хрупкая, всегда опрятно и стильно одетая и причесанная. Она была женщиной без возраста. Со спины так и вовсе подростком.
Она смотрела вместе с нами телевизор, непринужденно разговаривала, передавала, при случае, мне приветы… Связала мне самый красивый на свете оранжевый берет. Который я носила с оранжевой помадой, как Бонни из старого американского «Бонни и Клайд». Причем, этот подарок был преподнесен так неожиданно и смущенно, что тут же возглавил список самых запоминающихся и дорогих подарков моей жизни.
Она спасала животных на улице, готовила нам по утрам очень вкусный легкий салат из капусты, яблок, морковки, приправленный соевым соусом, когда я оставалась у подруги готовиться к экзаменам. Она шила постельное белье с Тедди, слушала Кастаньеду, смотрела со своими девочками «Секс в большом городе», вязала необыкновенные вещи, лихо водила автомобиль, делала маникюр…
Наше знакомство было коротким. И случилось около семи лет назад. Но я до сих пор помню вкус утреннего салата, чая в кружке, внимательные глаза мамы Лены, ее смех и оттенок голоса. Наверное, только она одна сочетала в себе маму и подругу, мудрость и легкомысленность, строгость и задорность. То, что так односторонне и безусловно, она облекала в объемные фигуры, и преподносила миру как нечто само собой разумеющееся. Никогда я не слышала плохого слова от подруги, сказанного в адрес мамы. Даже упоминание о том, как ее с сестрой наказывали в детстве ремнем, были наполнены любовью и благодарностью к той, которая наказывала.
Образ второй мамы получился более наглядным. Так как первая – это мама из моего детства. И воспоминания о ней так же малы, как малы были тогда мои знания о мире. Мне бы хотелось сочетать в себе качества обеих мам. И иметь заслуженное уважение и любовь от своего яблочка.
Не знаю, какой мамой у меня получится быть. Но точно знаю, что этот вариант - самый лучший для моего яблочного пирожного. Не зря ведь Вселенная назначила именно меня быть мамой этого человечка.